Прекрасной леди Нардин, автору этого портрета, с искренним восхищением ее мастерством и вкусом.
- И, наконец, самый необычный лот нашего аукциона – портрет неизвестного мужчины в цилиндре, голос лицитатора стал тише и ниже, свет в зале чуть померк, создавая интимную атмосферу. Гости аукциона затихли, отвлекаясь от разговоров, и все внимание сосредоточилось на закрытом черным бархатом предмете на помосте.
Анри-Герен Дидье был мастером своего дела, умело подогревая интерес и создавая нужное настроение. Он был полуфранцузом – низеньким, плотным и коротконогим, с необычными прозрачными глазами, унаследованными от матери-полячки и блестящей лысиной, которую уже не могли замаскировать никакие начесы с боков. Но мягкие гортанные нотки в низком голосе воистину завораживали, и когда он, как сейчас, уходил в тень, оставляя в умелой подсветке лишь еще не открытое взорам сокровище, создавая магию тайны вокруг, он владел душами всех кто сидел в зале. И сам наслаждался своей властью.
- И, наконец, самый необычный лот нашего аукциона – портрет неизвестного мужчины в цилиндре, голос лицитатора стал тише и ниже, свет в зале чуть померк, создавая интимную атмосферу. Гости аукциона затихли, отвлекаясь от разговоров, и все внимание сосредоточилось на закрытом черным бархатом предмете на помосте.
Анри-Герен Дидье был мастером своего дела, умело подогревая интерес и создавая нужное настроение. Он был полуфранцузом – низеньким, плотным и коротконогим, с необычными прозрачными глазами, унаследованными от матери-полячки и блестящей лысиной, которую уже не могли замаскировать никакие начесы с боков. Но мягкие гортанные нотки в низком голосе воистину завораживали, и когда он, как сейчас, уходил в тень, оставляя в умелой подсветке лишь еще не открытое взорам сокровище, создавая магию тайны вокруг, он владел душами всех кто сидел в зале. И сам наслаждался своей властью.
читать дальше
- Автор этого полотна неизвестен, но великолепная манера письма пастозным прописыванием света в локальных тонах, особенность живописи тела, виртуозная работа прозрачными и полупрозрачными лессировками дает неповторимый красочный эффект которой, подобно фламандской живописи, слагается из просвечивания слоев красок и отчасти грунта. Но, несмотря на несвойственные мастерам этой школы черные тона, эта неповторимая манера сама шепчет нам о непревзойдённых шедеврах средневековой Италии… - он снизил голос до шепота и замолчал, как бы подчеркивая, что все присутствующие прекрасно знают все о средневековой школе итальянской живописи, и добавлять что-то было бы моветоном. Внимательные глаза прошлись по залу, и вместе со знаком пухлой холеной ладони он нанес последний мастерский удар. - Как знать, возможно, это – тот самый утерянный «Черный демон» кисти Агостино Тасси?
Темный бархат упал на пол и по залу прокатился тихий вздох изумления.
Картина поражала какой-то внутренней силой. Это был портрет худощавого черноволосого мужчины в шляпе, действительно похожей на цилиндр и странном строгом костюме с тонкими, почти прозрачными вставками черного кружева на груди и по манжетам. Некрасивое, но удивительно живое лицо с напряженной морщинкой между тонких бровей, длинным носом и черными глазами, чей взгляд был просто погружен в себя.
Мужчина на портрете о чем-то размышлял, отгородившись своими мыслями от мира – это подчеркивали и сжатые в тонкую линию узкие губы и характерный жест удивительно красивых рук – одна расслабленно лежала на колене, другая же сжимала подбородок, демонстрируя, что и ногти на руках покрыты матовым черным лаком.
«Черный демон».
Казалось что еще мгновение, и тонкие пальцы дрогнут, человек на портрете моргнет и черный взгляд посмотрит в глаза неосторожному зрителю, порабощая его душу.
Ведущий дал ровно две минуты на то, чтобы безотчетный страх, причудливо смешивающийся с желанием обладать необычной вещью, захлестнул зал, заставляя забыть о бережливости.
- Кто же не побоится связаться с демоном, леди и джентльмены…. о, мы поймем отступивших! Осторожных…
Слово «струсивших» повисло в многозначительной паузе.
- Но жизнь так скучна и коротка без риска, не так ли? Начальная цена лота – двести тысяч долларов. Кто сделает первую ставку?
Теперь надо было действовать быстро, пока первое впечатление не ушло, теряя свою остроту. По знаку ведущего аукциона свет вновь зажгли, и он стукнул молоточком, открывая торги.
- Двести тысяч, леди и джентльмены за этот великолепный портрет! Признаться, у меня от него душа уходит в пятки… Леди с собачкой в первом ряду предлагает двести десять. О, я вижу двести двадцать… двести пятьдесят от полковника с очаровательной спутницей! Двести восемьдесят… двести девяносто от джентльмена в пятом ряду… Я увижу триста?
- Триста от дамы с собачкой. Я восхищен вашей смелостью, мадам!
Пожилая полная дама в рубиновом гарнитуре – неплохая копия драгоценностей времен Генриха восьмого, кокетливо улыбнулась, и повела плечом, поглаживая унизанными кольцами толстыми красными пальцами апатичную собаку - левретку. Собака выглядела как бритая крыса, а у ее хозяйки на подбородке была огромная бородавка.
Дидье вежливо склонил голову, сохраняя вежливую полуулыбку и напоминая себе, что в номере его ждет очаровательная двадцатилетняя гречанка, чье имя он временами забывал, зато очень ценил за умение не надоедать, энтузиазм в постельных утехах и искреннюю страсть к деньгам, которую она готова была распространять и на их источник.
Дидье был весьма богат, получая проценты от сделок - он был одним из лучших аукционистов, и клиенты очень ценили его умение продавать лоты куда выше их цены. Этот портрет, например, был неплох, но не более того – без подтверждения авторства он не стоил ни на цент больше первоначально объявленной цены, а учитывая, что и датировка под вопросом – в десять раз меньше. Такая цена просто за один шанс на миллион, что перед ними легендарный «демон».
- Четыреста тысяч от полковника – не отступать и не сдаваться, джентльмены! Четыреста тысяч - раз… четыреста - два… Я вижу пятьсот тысяч?! У нас новый участник аукциона, очаровательная молодая леди с изысканным вкусом!
Молодая женщина пропустила комплимент, не сводя взгляда с лота. Она была достаточно высока, а затянутая в белое коктейльное платье фигура весьма неплоха даже на взыскательный взгляд аукциониста. Черные волосы собраны в небрежный пучок, а полные губы выкрашены темно-красным, подчеркивая ее сходство с цыганкой с иллюстраций первого издания Гюго.
- Итак, пятьсот тысяч от очаровательной молодой леди…
- Миллион, - голос прозвучал небрежно и немного скучающе.
Зал ахнул и повернулся, желая знать, кто же выложил миллион за весьма притягательную, но все же не такую уж престижную живопись.
Молодой человек, сидевший, откинувшись на спинку кресла, повертел в руках карточку с номером, поднял удивительно-зеленые глаза и все тем же скучающим тоном повторил. - Миллион. Миллион за "Черного демона".
Гарри не глядя распахнул дверь и лишь удивленно приподнял бровь, разглядывая стоящую перед ним женщину. Ее губы все еще были пухлыми и красными, чуть раскосые темно-синие глаза влажно блестели, а черные непокорные волосы, уже не собранные в пучок, были рассыпаны по плечам.
- Чем могу помочь?
Красавица прошла мимо него в номер, оставляя за собой ненавязчивый шлейф дорогих духов. Белое шелковое платье оттеняло бархатистую смуглую кожу
- Вы только что купили удивительную вещь, мистер Блэк. Разве это не повод для праздника? – полные губы сложились в улыбку, и она продемонстрировала бутылку французского шампанского и пару хрустальных бокалов. – Уверена, что у вас найдется немного льда в мини-баре. Хотя оно и просто охлажденное – все равно вкусное.
- Мы не знакомы.
- Мое имя Тереза. В честь какой-то там святой, не помню точно которой. Плохая шутка отца: кроме имени во мне нет ничего святого… а еще меня возбуждают победители. Это было красиво – там, на аукционе.
- Детка, ты не стоишь миллиона баксов.
- Что? – синие глаза удивленно расширились.
- Ты не стоишь миллиона баксов, - терпеливо повторил Гарри. – Ты хочешь получить «Черного демона»? Считай меня джентльменом – другой бы трахнул твою аппетитную попку и утром выставил бы за дверь. Но ты меня не интересуешь, так что говорю прямым текстом – убирайся вместе с этим дешёвым пойлом.
- Я заплачу за «демона» на пятьсот тысяч больше.
- Не интересует, - отрезал Гарри. – Я охотился за этой картиной десять лет – «демон» мой.
- Два миллиона.
- Аудиенция закончена, красавица. Пошла вон!
Ухватив за локоть возмущенно зашипевшую девицу он, чудом избежав удара тяжелой бутылкой по голове, выставил ее за дверь.
- Значит, ее попка – аппетитная?
- Север! – Гарри улыбнулся, поворачиваясь к возникшему в дверях спальни мужчине. Несмотря на то, что он сам делал порт-ключ для Снейпа в свой номер, Поттер не ждал его раньше полуночи – учитывал разница во времени.
- Я задал вопрос.
- Честно говоря – понятия не имею, даже не смотрел. Но должен же я был сгладить горечь поражения и сказать девушке комплимент. Я же джентльмен, в конце концов!
- Сказал бы я кто ты, Поттер…
- М-м-м-м… может, лучше покажешь? – в одно мгновение Гарри оказался рядом, обнял мужчину за талию, притягивая к себе, поцеловал в кончик выдающегося носа, лизнул узкие неулыбчивые губы, заглянул в глаза, расстегивая на нем черную рубашку.
- Соскучился по тебе…
Он распахнул на Северусе рубашку и стащил ее вниз, потерся щекой, вдыхая запах бледной кожи и чуть прихватывая губами сразу напрягшиеся соски. Взялся за пояс брюк. Гарри любил освобождать любовника от одежды, хотя терпения редко хватало на весь процесс, и белье обычно не переживало такое раздевание.
Следующий поцелуй пришелся в ключицу. Поттер поцелуями проложили себе дорожку вдоль шеи, по груди и вниз. Успев приласкать и ореолы темных сосков, и напрягшийся живот, и, мягко опустившись на колени, лизнуть выпирающую тазовую косточку.
Треск ткани, нетерпеливо отброшенные порванные трусы и Снейп, прижатый к стене, стоит перед ним обнаженный и возбужденный.
Не отводя потемневших от желания зеленых глаз, Гарри подался вперед, и лизнул темную от прилива крови головку. Прошелся жадным настойчивым языком по всей длине, пощекотал уздечку и медленно, с явными наслаждением вобрал в рот почти всю немалую длину члена Северуса.
Снейп порывисто выдохнул, не зная, куда девать руки и за что хвататься, выгнулся, прикусывая нижнюю губу. Вдохнул сквозь сжатые зубы, чувствуя, что проделывает ласкающий его кончик языка – он ненавидел стонать, но Гарри всегда, раз за разом, доводил до такой степени возбуждения, что он уже не контролировал себя.
- Хочу тебя. Сейчас! – Гарри быстро поднялся, развернул Северуса и подтолкнул к постели, заставляя встать на колени. Покрыл быстрыми жадными поцелуями спину, прикусил сзади шею, пока его влажные от лубриканта пальцы оглаживали расселину между ягодиц любовника и толкались внутрь. В подготовке Северус не нуждался – они никогда не расставались надолго, но, честно говоря, им обоим нравился сам процесс.
Пальцы выскользнули из тела, оставляя странное ощущение пустоты и Снейп непроизвольно выгнулся, поддаваясь назад, раскрываясь.
Крупная твердая головка прижалась к не успевшему закрыться анусу. Гарри хрипло прошептал что-то и толкнулся вперед - раскрывая для себя, входя, давая лишь мгновение на передышку. Толстый горячий ствол скользил внутри, головка задевала простату, и вся реальность вокруг сжалась в тугой раскаленный ком, пронизанный страстью и хриплыми стонами. Жадные ласки, поцелуи-укусы. Сильные руки, удерживающие на самом краю. И настойчивые, плавные движения, пронзающие удовольствием все тело. Потемневшие от страсти глаза и горячие губы. Вместе, так близко, что не разделить.
Широкая горячая ладонь, подсунутая под живот, с усилием прошлась от яичек до головки, и Снейп, откинув голову, хрипло закричал, теряясь в остроте ощущений.
Он кончил ярко и сильно, запачкав руку любовника и собственные бедра, чувствуя, как Гарри одним резким толчком вбивается в колечко пульсирующих мышц, и с полурыком-полустоном толчками изливается горячим семенем в глубине его тела.
- Можешь мне объяснить, наконец, чем ты здесь занимаешься? – они расслабленно лежали в обнимку на постели, отходя от сумасшедшего секса.
- Делаю одолжение Кингсли, - немного сонно сообщил Гарри, с удовольствием зарываясь носом в густые черные волосы. – С ума сойти, я тебя почти три дня не видел!
- Поттер!
- М? А… Кингсли. Фанатики, пытающиеся открыть проход в Инферно, его абсолютно достали – какие-то там звезды сошли впервые за пять с лишним веков. И это вызывает у нашего чернокожего друга ту еще мигрень. А когда голова болит у Кингсли…
- И вы решили возродить одну из самых нелепых легенд, чтобы привлечь внимание фанатиков. Как это по-поттеровски! Люциус что, пожертвовал на эту авантюру одну из своих драгоценных картин?
- Не совсем…
- Гарри?
- Ты знал, что все аристократы берут уроки живописи в детстве? Цисси, оказывается, очень талантлива. Написала портрет по памяти.
- Чей портрет? - Черные глаза опасно сузились, и Снейп, прежде, чем Гарри успел остановить его, стремительно поднялся с кровати, пересек комнату и сорвал с рамы черную ткань.
- Что это?!
- «Черный демон», конечно, - Гарри поднялся, подошел, обнял любовника за пояс, укладывая подбородок ему на плечо и прижимаясь возбужденным членом к его сексуальной заднице. Вообще-то они уже собирались спать… но если Северус действительно планировал отдохнуть, но не надо было расхаживать по номеру обнаженным – он же знает, как это возбуждает Поттера. - Легендарная картина, в которой заключен настоящий демон. И каждый следующий ее владелец может попытаться заключить с ним сделку. Некоторым даже везло...
- Вы подделали «демона»?!
- Ну, не скажи. Я вот своего, например, получил, - Гарри с намеком погладил плоский живот любовника и опустил руку ниже, накрывая ладонью пах Снейпа. – И собираюсь воспользоваться правом на желание… А потом, когда все закончится, повешу картину в спальне.
- Только через мой труп!
- Ну, зачем же так жестко. Согласен – не в спальне, повешу в своем кабинете. И буду вздыхать перед ней каждый раз, когда ты будешь запираться в лаборатории со своим очередным сложным зельем.
- «Вздыхать», Поттер, это…
- Это именно вздыхать. Мне уже не пятнадцать лет для того, о чем ты подумал. Хотя, знаешь, сама идея….
Снейп развернулся в кольце сильных смуглых рук и заткнул Поттера поцелуем. Иногда тот слишком много болтал.
Гарри стиснул зад любовника, прижимая его к себе уже отнюдь не нежно.
- Я не буду заниматься сексом на ковре перед собственным портретом! – зашипел Северус.
- Поздно, - низким хрипловатым голосом сообщил Гарри, опуская партнера на пол. Единственное что успел сделать Снейп – это призвать покрывало с постели, не желая проверять, какие следы оставит на тонкой коже длинный но жесткий ворс ковра. Когда его любовник был в таком настроении спорить и взывать к благоразумию было бесполезно.
Да и если быть честным хотя бы с самим собой - не особенно-то и хотелось!
В свете зажженных свечей залитый кровью пол казался черным. Тень над маленьким, лежащим в середине пентаграммы телом, плавилась, поднималась к самому потолку, расправляла уродливые перепончатые крылья. На шишковатой голове под мощными надбровными дугами вспыхнули алым глаза. Раздвоенный язык мелькнул между острых клыков, и упавшая на пол капля слюны зашипела, выжигая в нем дырку и поднимая в воздух едкий дымок. Огромные четырехпалые руки сжались в кулаки – еще призрачные, но отливающие сталью когти были вполне материальны.
- Картина… - прорычал демон, обводя взглядом коленопреклонённые фигуры. – Где картина?
- Автор этого полотна неизвестен, но великолепная манера письма пастозным прописыванием света в локальных тонах, особенность живописи тела, виртуозная работа прозрачными и полупрозрачными лессировками дает неповторимый красочный эффект которой, подобно фламандской живописи, слагается из просвечивания слоев красок и отчасти грунта. Но, несмотря на несвойственные мастерам этой школы черные тона, эта неповторимая манера сама шепчет нам о непревзойдённых шедеврах средневековой Италии… - он снизил голос до шепота и замолчал, как бы подчеркивая, что все присутствующие прекрасно знают все о средневековой школе итальянской живописи, и добавлять что-то было бы моветоном. Внимательные глаза прошлись по залу, и вместе со знаком пухлой холеной ладони он нанес последний мастерский удар. - Как знать, возможно, это – тот самый утерянный «Черный демон» кисти Агостино Тасси?
Темный бархат упал на пол и по залу прокатился тихий вздох изумления.
Картина поражала какой-то внутренней силой. Это был портрет худощавого черноволосого мужчины в шляпе, действительно похожей на цилиндр и странном строгом костюме с тонкими, почти прозрачными вставками черного кружева на груди и по манжетам. Некрасивое, но удивительно живое лицо с напряженной морщинкой между тонких бровей, длинным носом и черными глазами, чей взгляд был просто погружен в себя.
Мужчина на портрете о чем-то размышлял, отгородившись своими мыслями от мира – это подчеркивали и сжатые в тонкую линию узкие губы и характерный жест удивительно красивых рук – одна расслабленно лежала на колене, другая же сжимала подбородок, демонстрируя, что и ногти на руках покрыты матовым черным лаком.
«Черный демон».
Казалось что еще мгновение, и тонкие пальцы дрогнут, человек на портрете моргнет и черный взгляд посмотрит в глаза неосторожному зрителю, порабощая его душу.
Ведущий дал ровно две минуты на то, чтобы безотчетный страх, причудливо смешивающийся с желанием обладать необычной вещью, захлестнул зал, заставляя забыть о бережливости.
- Кто же не побоится связаться с демоном, леди и джентльмены…. о, мы поймем отступивших! Осторожных…
Слово «струсивших» повисло в многозначительной паузе.
- Но жизнь так скучна и коротка без риска, не так ли? Начальная цена лота – двести тысяч долларов. Кто сделает первую ставку?
Теперь надо было действовать быстро, пока первое впечатление не ушло, теряя свою остроту. По знаку ведущего аукциона свет вновь зажгли, и он стукнул молоточком, открывая торги.
- Двести тысяч, леди и джентльмены за этот великолепный портрет! Признаться, у меня от него душа уходит в пятки… Леди с собачкой в первом ряду предлагает двести десять. О, я вижу двести двадцать… двести пятьдесят от полковника с очаровательной спутницей! Двести восемьдесят… двести девяносто от джентльмена в пятом ряду… Я увижу триста?
- Триста от дамы с собачкой. Я восхищен вашей смелостью, мадам!
Пожилая полная дама в рубиновом гарнитуре – неплохая копия драгоценностей времен Генриха восьмого, кокетливо улыбнулась, и повела плечом, поглаживая унизанными кольцами толстыми красными пальцами апатичную собаку - левретку. Собака выглядела как бритая крыса, а у ее хозяйки на подбородке была огромная бородавка.
Дидье вежливо склонил голову, сохраняя вежливую полуулыбку и напоминая себе, что в номере его ждет очаровательная двадцатилетняя гречанка, чье имя он временами забывал, зато очень ценил за умение не надоедать, энтузиазм в постельных утехах и искреннюю страсть к деньгам, которую она готова была распространять и на их источник.
Дидье был весьма богат, получая проценты от сделок - он был одним из лучших аукционистов, и клиенты очень ценили его умение продавать лоты куда выше их цены. Этот портрет, например, был неплох, но не более того – без подтверждения авторства он не стоил ни на цент больше первоначально объявленной цены, а учитывая, что и датировка под вопросом – в десять раз меньше. Такая цена просто за один шанс на миллион, что перед ними легендарный «демон».
- Четыреста тысяч от полковника – не отступать и не сдаваться, джентльмены! Четыреста тысяч - раз… четыреста - два… Я вижу пятьсот тысяч?! У нас новый участник аукциона, очаровательная молодая леди с изысканным вкусом!
Молодая женщина пропустила комплимент, не сводя взгляда с лота. Она была достаточно высока, а затянутая в белое коктейльное платье фигура весьма неплоха даже на взыскательный взгляд аукциониста. Черные волосы собраны в небрежный пучок, а полные губы выкрашены темно-красным, подчеркивая ее сходство с цыганкой с иллюстраций первого издания Гюго.
- Итак, пятьсот тысяч от очаровательной молодой леди…
- Миллион, - голос прозвучал небрежно и немного скучающе.
Зал ахнул и повернулся, желая знать, кто же выложил миллион за весьма притягательную, но все же не такую уж престижную живопись.
Молодой человек, сидевший, откинувшись на спинку кресла, повертел в руках карточку с номером, поднял удивительно-зеленые глаза и все тем же скучающим тоном повторил. - Миллион. Миллион за "Черного демона".
Гарри не глядя распахнул дверь и лишь удивленно приподнял бровь, разглядывая стоящую перед ним женщину. Ее губы все еще были пухлыми и красными, чуть раскосые темно-синие глаза влажно блестели, а черные непокорные волосы, уже не собранные в пучок, были рассыпаны по плечам.
- Чем могу помочь?
Красавица прошла мимо него в номер, оставляя за собой ненавязчивый шлейф дорогих духов. Белое шелковое платье оттеняло бархатистую смуглую кожу
- Вы только что купили удивительную вещь, мистер Блэк. Разве это не повод для праздника? – полные губы сложились в улыбку, и она продемонстрировала бутылку французского шампанского и пару хрустальных бокалов. – Уверена, что у вас найдется немного льда в мини-баре. Хотя оно и просто охлажденное – все равно вкусное.
- Мы не знакомы.
- Мое имя Тереза. В честь какой-то там святой, не помню точно которой. Плохая шутка отца: кроме имени во мне нет ничего святого… а еще меня возбуждают победители. Это было красиво – там, на аукционе.
- Детка, ты не стоишь миллиона баксов.
- Что? – синие глаза удивленно расширились.
- Ты не стоишь миллиона баксов, - терпеливо повторил Гарри. – Ты хочешь получить «Черного демона»? Считай меня джентльменом – другой бы трахнул твою аппетитную попку и утром выставил бы за дверь. Но ты меня не интересуешь, так что говорю прямым текстом – убирайся вместе с этим дешёвым пойлом.
- Я заплачу за «демона» на пятьсот тысяч больше.
- Не интересует, - отрезал Гарри. – Я охотился за этой картиной десять лет – «демон» мой.
- Два миллиона.
- Аудиенция закончена, красавица. Пошла вон!
Ухватив за локоть возмущенно зашипевшую девицу он, чудом избежав удара тяжелой бутылкой по голове, выставил ее за дверь.
- Значит, ее попка – аппетитная?
- Север! – Гарри улыбнулся, поворачиваясь к возникшему в дверях спальни мужчине. Несмотря на то, что он сам делал порт-ключ для Снейпа в свой номер, Поттер не ждал его раньше полуночи – учитывал разница во времени.
- Я задал вопрос.
- Честно говоря – понятия не имею, даже не смотрел. Но должен же я был сгладить горечь поражения и сказать девушке комплимент. Я же джентльмен, в конце концов!
- Сказал бы я кто ты, Поттер…
- М-м-м-м… может, лучше покажешь? – в одно мгновение Гарри оказался рядом, обнял мужчину за талию, притягивая к себе, поцеловал в кончик выдающегося носа, лизнул узкие неулыбчивые губы, заглянул в глаза, расстегивая на нем черную рубашку.
- Соскучился по тебе…
Он распахнул на Северусе рубашку и стащил ее вниз, потерся щекой, вдыхая запах бледной кожи и чуть прихватывая губами сразу напрягшиеся соски. Взялся за пояс брюк. Гарри любил освобождать любовника от одежды, хотя терпения редко хватало на весь процесс, и белье обычно не переживало такое раздевание.
Следующий поцелуй пришелся в ключицу. Поттер поцелуями проложили себе дорожку вдоль шеи, по груди и вниз. Успев приласкать и ореолы темных сосков, и напрягшийся живот, и, мягко опустившись на колени, лизнуть выпирающую тазовую косточку.
Треск ткани, нетерпеливо отброшенные порванные трусы и Снейп, прижатый к стене, стоит перед ним обнаженный и возбужденный.
Не отводя потемневших от желания зеленых глаз, Гарри подался вперед, и лизнул темную от прилива крови головку. Прошелся жадным настойчивым языком по всей длине, пощекотал уздечку и медленно, с явными наслаждением вобрал в рот почти всю немалую длину члена Северуса.
Снейп порывисто выдохнул, не зная, куда девать руки и за что хвататься, выгнулся, прикусывая нижнюю губу. Вдохнул сквозь сжатые зубы, чувствуя, что проделывает ласкающий его кончик языка – он ненавидел стонать, но Гарри всегда, раз за разом, доводил до такой степени возбуждения, что он уже не контролировал себя.
- Хочу тебя. Сейчас! – Гарри быстро поднялся, развернул Северуса и подтолкнул к постели, заставляя встать на колени. Покрыл быстрыми жадными поцелуями спину, прикусил сзади шею, пока его влажные от лубриканта пальцы оглаживали расселину между ягодиц любовника и толкались внутрь. В подготовке Северус не нуждался – они никогда не расставались надолго, но, честно говоря, им обоим нравился сам процесс.
Пальцы выскользнули из тела, оставляя странное ощущение пустоты и Снейп непроизвольно выгнулся, поддаваясь назад, раскрываясь.
Крупная твердая головка прижалась к не успевшему закрыться анусу. Гарри хрипло прошептал что-то и толкнулся вперед - раскрывая для себя, входя, давая лишь мгновение на передышку. Толстый горячий ствол скользил внутри, головка задевала простату, и вся реальность вокруг сжалась в тугой раскаленный ком, пронизанный страстью и хриплыми стонами. Жадные ласки, поцелуи-укусы. Сильные руки, удерживающие на самом краю. И настойчивые, плавные движения, пронзающие удовольствием все тело. Потемневшие от страсти глаза и горячие губы. Вместе, так близко, что не разделить.
Широкая горячая ладонь, подсунутая под живот, с усилием прошлась от яичек до головки, и Снейп, откинув голову, хрипло закричал, теряясь в остроте ощущений.
Он кончил ярко и сильно, запачкав руку любовника и собственные бедра, чувствуя, как Гарри одним резким толчком вбивается в колечко пульсирующих мышц, и с полурыком-полустоном толчками изливается горячим семенем в глубине его тела.
- Можешь мне объяснить, наконец, чем ты здесь занимаешься? – они расслабленно лежали в обнимку на постели, отходя от сумасшедшего секса.
- Делаю одолжение Кингсли, - немного сонно сообщил Гарри, с удовольствием зарываясь носом в густые черные волосы. – С ума сойти, я тебя почти три дня не видел!
- Поттер!
- М? А… Кингсли. Фанатики, пытающиеся открыть проход в Инферно, его абсолютно достали – какие-то там звезды сошли впервые за пять с лишним веков. И это вызывает у нашего чернокожего друга ту еще мигрень. А когда голова болит у Кингсли…
- И вы решили возродить одну из самых нелепых легенд, чтобы привлечь внимание фанатиков. Как это по-поттеровски! Люциус что, пожертвовал на эту авантюру одну из своих драгоценных картин?
- Не совсем…
- Гарри?
- Ты знал, что все аристократы берут уроки живописи в детстве? Цисси, оказывается, очень талантлива. Написала портрет по памяти.
- Чей портрет? - Черные глаза опасно сузились, и Снейп, прежде, чем Гарри успел остановить его, стремительно поднялся с кровати, пересек комнату и сорвал с рамы черную ткань.
- Что это?!
- «Черный демон», конечно, - Гарри поднялся, подошел, обнял любовника за пояс, укладывая подбородок ему на плечо и прижимаясь возбужденным членом к его сексуальной заднице. Вообще-то они уже собирались спать… но если Северус действительно планировал отдохнуть, но не надо было расхаживать по номеру обнаженным – он же знает, как это возбуждает Поттера. - Легендарная картина, в которой заключен настоящий демон. И каждый следующий ее владелец может попытаться заключить с ним сделку. Некоторым даже везло...
- Вы подделали «демона»?!
- Ну, не скажи. Я вот своего, например, получил, - Гарри с намеком погладил плоский живот любовника и опустил руку ниже, накрывая ладонью пах Снейпа. – И собираюсь воспользоваться правом на желание… А потом, когда все закончится, повешу картину в спальне.
- Только через мой труп!
- Ну, зачем же так жестко. Согласен – не в спальне, повешу в своем кабинете. И буду вздыхать перед ней каждый раз, когда ты будешь запираться в лаборатории со своим очередным сложным зельем.
- «Вздыхать», Поттер, это…
- Это именно вздыхать. Мне уже не пятнадцать лет для того, о чем ты подумал. Хотя, знаешь, сама идея….
Снейп развернулся в кольце сильных смуглых рук и заткнул Поттера поцелуем. Иногда тот слишком много болтал.
Гарри стиснул зад любовника, прижимая его к себе уже отнюдь не нежно.
- Я не буду заниматься сексом на ковре перед собственным портретом! – зашипел Северус.
- Поздно, - низким хрипловатым голосом сообщил Гарри, опуская партнера на пол. Единственное что успел сделать Снейп – это призвать покрывало с постели, не желая проверять, какие следы оставит на тонкой коже длинный но жесткий ворс ковра. Когда его любовник был в таком настроении спорить и взывать к благоразумию было бесполезно.
Да и если быть честным хотя бы с самим собой - не особенно-то и хотелось!
* * *
В свете зажженных свечей залитый кровью пол казался черным. Тень над маленьким, лежащим в середине пентаграммы телом, плавилась, поднималась к самому потолку, расправляла уродливые перепончатые крылья. На шишковатой голове под мощными надбровными дугами вспыхнули алым глаза. Раздвоенный язык мелькнул между острых клыков, и упавшая на пол капля слюны зашипела, выжигая в нем дырку и поднимая в воздух едкий дымок. Огромные четырехпалые руки сжались в кулаки – еще призрачные, но отливающие сталью когти были вполне материальны.
- Картина… - прорычал демон, обводя взглядом коленопреклонённые фигуры. – Где картина?
- Мы с вами имели вполне определенную договоренность, Дидье… и вы ее нарушили, - голос был шипящий, явно не человеческий и такая вежливость на контрасте с ним слышалась еще более пугающей.
- Я… это была просто картина! Я сказал о Тосси только потому, что манера немного похожа, чтобы набить цену! Клянусь вам, господин!
Прижатый за шею к стене, аукционист уже не выглядел так вальяжно. Пухлые щеки побледнели и тряслись, по лбу скатывались крупные капли пота, короткие ножки судорожно дергались в воздухе, не находя опоры.- Тереза…
Его любовница-гречанка безучастно смотрела в пол, стоя на коленях с грацией восточной танцовщицы. Незадачливый лицитатор еще уже не интересовал – самой бы в живых остаться.
- Из-за тебя я упустил картину, - сообщил демон. - До нужного сочетания звезд осталось всего несколько часов, моя сила заперта в холсте, который ты отдал неизвестно кому! Я определенно тобой не доволен.
- Я смогу принести пользу…
- Да… ты точно сможешь принести пользу. Я голоден и ослаблен.
Страшная морда приблизилась к бледному лицу, словно собираясь страстно поцеловать.
- Нет! Не на-а-а-а…. – прозрачные голубые глаза в ужасе распахнулись и закрылись – уже навсегда. Острый коготь срезал с шеи Дидье шелковый шейный платок, подхватил две его половинки и изящным жестом промокнул тонкую безгубую пасть.
- Вкусно… но, увы - слишком мало.
То, что когда-то звалось Анри-Герен Дидье упало на пол пустой сухой оболочкой с гладкими, словно отполированными костями внутри.
Стоящая на коленях черноволосая девушка даже не шевельнулась, отдав дань памяти любовнику лишь взмахом ресниц и равнодушным взглядом синих глаз – она не любила неудачников и мертвецов. А Дидье непосчастливилось стать и тем и другим.
- Ты нашла неплохого раба… но упустила картину, моя маленькая святая, - демон усмехнулся – ему нравились шутки о святости его наложницы.
- Да, мой господин.
- Так что же мне с тобой делать – наказать, или вознаградить?
- Все во власти моего господина…
- О, да, ты давным-давно в моей власти! - он когтем поднял ее подбородок и заглянул в блестящие синие глаза. – Где моя картина?
- Она у обычного человека! Он купил ее…
- А ты не смогла уговорить его расстаться с покупкой? В чем дело, моя красавица – чары уже не так действенны, как были когда-то? Неужели стареешь?
Синие глаза полыхнули яростью прежде, чем девушка успела себя сдержать: ее неотразимость была единственным сокровищем Терезы - за это она когда-то отдала душу.
Демон весело расхохотался, наполняя гулкое пространство рычанием и визгом. Погладил нежное лицо когтем, но девушка уже справилась с собой, и синие глаза были вновь непроницаемы. Хороша! Он оглядел остальные фигуры, распростертые ниц – мало… слишком мало. Когда-то ему покланялись тысячи. Ставили жертвенник на великой площади и юные создания почитали за честь лечь на него. Кровь текла рекой, и люди радовались, обмакивая в нее руки и вознося хвалы. А теперь? Темная комната занюханного человеческого мирка и два десятка рабов.
Слаб… он был слишком слаб, и даже если убьет и выпьет всех этих глупых овец – это не наполнит его прежним могуществом.
- Мне нужна картина, моя маленькая святая. Убей ее владельца, добудь ее до полуночи, и я сдержу обещание – ты будешь сидеть по правую руку от меня. Или… я успею найти время, чтобы забрать у тебя то, что когда-то дал!
- Да, мой господин… вы пойдете с нами?
Демон с отвращением оглядел тупую морду своего аватара и нехотя кивнул – оставлять свою силу без присмотра было бы глупо.
- Да. Я пойду с вами.
Тень вытянулась, вскидывая к потолку стальные когти, обхватила себя крыльями и втянулась в маленькое слабое тело, тут же открывшее глаза.
Гарри откинул назад голову, простонав имя любовника. Прогнулся в спине, давая Северусу полную свободу действий.
Все, кто говорили, что у Снейпа острый язык, что он ядовит и все прочее, связанное с его ртом, даже не подозревали всей правды: минет истинный мастер делал великолепно, возводя это действие в искусство, наслаждаясь сам и доводя партнера до высших точек экстаза.
Гарри стоял на коленях на постели, расставив крепкие бедра, вцепившись обеими руками в укрепленную магией горизонтальную планку балдахина и откинув назад голову. Полуприкрытые глаза не видели ничего вокруг, он был слишком сосредоточен на ощущениях, а с искусанных губ срывались низкие горловые стоны – Поттер не считал нужным их сдерживать.
Снейп расположился на полу, подложив под колени подушку. Узкие губы скользили по налитому стволу любовника, чуть сильнее сжимаясь под венчиком. В эти моменты Гарри издавал низкий горловой стон, потому что острый язык проходился кончиком по чувствительной уздечке и оглаживал устье уретры.
Тонкие пальцы сжали крепкие смуглые ягодицы, легко раздвигая их, размазывая лубрикант по тонкой коже расселины между ними, по восприимчивой звездочке ануса, прослеживая подушечками пальцев нежные складочки.
Гарри терялся в ощущениях, пытаясь толкаться в умелый рот и одновременно – насадиться на дразнящие пальцы.
Северус нажал сзади чуть настойчивее, и мышца поддалась, позволяя проникнуть на пару фаланг в горячее тело любовника, огладить его внутри, ощущая жар и нетерпение. Он никуда не торопился, зная, что эта чувственная медлительность сводит Поттера с ума.
- М-м-м-м… Се-е-е-э-э-эв!
Грубый стук в дверь нарушил тонкость чувственного момента
- Да какого… - простонал Гарри зажмуриваясь. - Пошли все вон! Зайдут попозже, м-м-м-м… ну же, Север…!
В дверь колотили, и судя по звуку – не кулаком. Если бы не чары Поттера, укрепившие тонкую древесину, створку уже давно бы снесли с петель.
- По-моему, тебе лучше разобраться – Снейп выпустил головку изо рта, отодвинулся под стон разочарования Гарри и облизнул губы, собирая языком тягучее предсемя любовника. - Незваные гости настойчивы и явно добром не уйдут.
- Никакого уважения к личной жизни. Еще и одиннадцати нет. Да иду уже, хватит колотить в дверь!
Снейп пожал плечами и потянулся за бельем и брюками – усилиями Поттера он давно воспринимал свое тело без комплексов, но в присутствии посторонних личностей все же предпочитал быть одетым.
- Северус, там меня пришли либо грабить на одну конкретную картину, либо убивать. Ты как – останешься, или предпочтешь не тратить свое время на ерунду?
Снейп, неторопливо застегивающий рубашку, оглядел обнаженного взъерошенного любовника и кивнул каким-то своим мыслям.
- Останусь, пожалуй. А то вдруг они сумеют тебя убить – было бы обидно.
- Кучка фанатов демонического пришествия? – поразился Гарри. – Убить меня?
- Все бывает в первый раз.
- Волдеморт окочурится на том свете со смеху.
- Самоуверенность рассмешит еще больше. Ты можешь хоть к чему-то отнестись серьезно?
- Я серьезен как сердечный приступ! - Все еще в полувозбудженном состоянии, Гарри, не озабочиваясь одеждой, перехватил правой рукой стоящий у тумбочки меч (не Гриффиндора, конечно, но тоже неплох – подарок старшего Малфоя, а тот, при всем своем высокомерии, в оружии разбирается) и, подойдя к двери, распахнул ее.
- Ну?! Надеюсь, у вас была веская причина испортить мне личную жизнь!
Очевидно, что наивный план незваных гостей заключался в том, чтобы, не особенно усложняя, просто стукнуть хозяина номера по голове. По крайней мере, именно так Гарри расценил занесенную над своей головой биту. Потому что два предоставленных на его рассмотрение ножа были маленькие и тупые. Убивать кого-то такими – сплошная головная боль. А еще в наличии имелся кухонный тесак – это вообще ввергло Поттера в ступор.
Биту он принял на режущую кромку меча, оставляя в руке нападающего короткую рукоять с глянцевым срезом и благополучно успев убрать босую ступню от упавшей со стуком на пол основной части оружия. Зло глянул на обладателей пародий на ножи, ненавязчиво продемонстрировав им, что у него больше... вообще все и определенно больше!
Действо замерло: идти без оружия на сумасшедшего голого мужика с мечом наголо желающих не было. Но и возвращаться с пустыми руками никто не желал, и теперь мрачно мялись в коридоре, подталкивая друг друга. На лицах читалась отчаянная надежда неуча на сессии «а вдруг оно как-нибудь само сложится».
- Нас много, а он один – жалкий смертный! – пробился злой женский голос с задних рядов. - Во имя Господина!
- А, привет Тереза! – Гарри помахал единственному знакомому человеку свободной рукой. – Классно выглядишь, но как-то устало. Тяжелая выдалась ночь?
- Убейте его!
- Я что - что-то не то сказал?
- Гарри да впусти ты их, ради Мерлина! – крикнул из комнаты Снейп. - Ты же не собираешься устраивать битву века в коридоре?! Это маггловская гостиница, позволь тебе напомнить! А у Шеклболта – мигрень…
- Точно! – Гарри хлопнул себя ладонью по лбу, посторонился и гостеприимно махнул мечом. - Проходите. Давайте-давайте, пока я не передумал!
Вообще-то у всех присутствующих складывалось полное ощущение неправильности происходящего. У Гарри – потому, что он не представлял себе, что теперь делать с двумя десятками людей, пялящихся на него с таким видом, будто они пришли на оплаченную экскурсию, а он просто возмутительно молчит. С Пожирателями Смерти в свое время и то было проще - их можно было просто прибить!
Люди смотрели на Поттера с мрачным ожиданием. Им обещали власть, деньги и рабов, как только их демон-господин займет достойное его места правителя этого жалкого мира. А еще господину нужна была картина… та самая, что просто стояла прислоненная к стене!
- Куда?!
Снейп, не отрываясь от взятой откуда-то книги, махнул палочкой. И между рванувшими вперед гостями и картиной возникла невидимая, но непреодолимая преграда.
- Господин! Именем твоим, взываю к тебе, господин! – Дурацкий речитатив начала Тереза и люди привычно подхватили его, находя успокоение в знакомом призыве.
Толстая дама в аляповатом пестром платье и кроваво-красных рубинах, уже давно разменявшая как пятый десяток, так и первую сотню килограммов вытянула перед собой флегматичную полуобморочную собачонку и уложила ее посреди ковра. Задавить дама вполне могла и массой, так что Гарри посмотрел на нее с опасением.
Люди повторяли свое обращение к господину, превращая его в монотонную немелодичную мелодию. Голая собака-левретка билась в конвульсиях. Тень над ней вытягивалась и сгущалась, раскрываясь корявыми изломанными крыльями.
- Это – кто? – с подозрением уточнил Гарри, обращаясь к единственному в комнате человеку, чьему мнению он доверял.
- Подозреваю, что это - демон, - задумчиво сообщил Снейп, коротко глянув в указанную сторону. – Ведь вполне логично предположить, что демонопоклонники вызовут отнюдь не Санта-Клауса.
- Я есть Данталион, - шипящий нечеловеческий голос наполнил комнату, заставляя людей падать на колени, а Поттера – поморщиться: тот еще со времен встречи с василиском не любил все шипящее. - Семьдесят первый дух, великий и могущественный герцог, командующий тридцатью шестью легионами духов!
- Серьезно? – скептически уточнил Гарри, на всякий случай все-таки вставая в боевую позу. Нагота его абсолютно не смущала. - Семьдесят первый? Карьера не задалась.
- Нас – легион!
- Да ладно!
- Жалкий смертный! На колени!
- Эй, я же не обзывался!
- Тогда умреш-ш-ш-ш-шь! - демон метнулся вперед, вытягивая перед собой лапу, блеснувшую острыми когтями. От первого удара Поттер просто увернулся. Меч, красиво прошедший по дуге снизу вверх сопротивления не встретил – тело демона было нематериально. Зато на верхней точке стал преградой страшным когтям. Они столкнулись с неприятным скрежетом, высекая искры.
Люди стояли на коленях, не реагируя, даже когда Гарри толкнул кого-то и, кажется, еще и отдавил чьи-то пальцы.
Собака, до этого безучастно лежащая на ковре, вдруг подняла голову с налитыми алым цветом глазами и зарычала. Клыки были такого размера, что пасть уже не закрывалась и с нее на пол падала пузырящаяся слюна. Шкуру вдоль хребта пробивали короткие острые шипы.
- А это что - семьдесят второй явился, а?
- По некоторым теориям, существо, столкнувшееся с демонической сущностью и вынужденное служить ему вместилищем, теряет свою форму… - отозвался Снейп.
- Северус, меня тут убить пытаются и еще и собаку науськивают. Давай короче, а?
- Отнесись к этому как к магическому варианту бешенства.
- Север… это очень интересно… - Гарри говорил с перерывами, отражая атаки демона и одновременно держа в поле зрения визжащую тварь. – Но ты не мог бы избавить меня хотя бы от собаки?
- Нет. Мы договаривались, если помнишь – детьми и животными ты занимаешься сам.
- Я занимаюсь ими, если они у нас появятся! Это – не тот вариант!
- Ты так считаешь?
- Определенно! Я не собираюсь заводить ЭТУ собаку.
Биту он принял на режущую кромку меча, оставляя в руке нападающего короткую рукоять с глянцевым срезом и благополучно успев убрать босую ступню от упавшей со стуком на пол основной части оружия. Зло глянул на обладателей пародий на ножи, ненавязчиво продемонстрировав им, что у него больше... вообще все и определенно больше!
Действо замерло: идти без оружия на сумасшедшего голого мужика с мечом наголо желающих не было. Но и возвращаться с пустыми руками никто не желал, и теперь мрачно мялись в коридоре, подталкивая друг друга. На лицах читалась отчаянная надежда неуча на сессии «а вдруг оно как-нибудь само сложится».
- Нас много, а он один – жалкий смертный! – пробился злой женский голос с задних рядов. - Во имя Господина!
- А, привет Тереза! – Гарри помахал единственному знакомому человеку свободной рукой. – Классно выглядишь, но как-то устало. Тяжелая выдалась ночь?
- Убейте его!
- Я что - что-то не то сказал?
- Гарри да впусти ты их, ради Мерлина! – крикнул из комнаты Снейп. - Ты же не собираешься устраивать битву века в коридоре?! Это маггловская гостиница, позволь тебе напомнить! А у Шеклболта – мигрень…
- Точно! – Гарри хлопнул себя ладонью по лбу, посторонился и гостеприимно махнул мечом. - Проходите. Давайте-давайте, пока я не передумал!
Вообще-то у всех присутствующих складывалось полное ощущение неправильности происходящего. У Гарри – потому, что он не представлял себе, что теперь делать с двумя десятками людей, пялящихся на него с таким видом, будто они пришли на оплаченную экскурсию, а он просто возмутительно молчит. С Пожирателями Смерти в свое время и то было проще - их можно было просто прибить!
Люди смотрели на Поттера с мрачным ожиданием. Им обещали власть, деньги и рабов, как только их демон-господин займет достойное его места правителя этого жалкого мира. А еще господину нужна была картина… та самая, что просто стояла прислоненная к стене!
- Куда?!
Снейп, не отрываясь от взятой откуда-то книги, махнул палочкой. И между рванувшими вперед гостями и картиной возникла невидимая, но непреодолимая преграда.
- Господин! Именем твоим, взываю к тебе, господин! – Дурацкий речитатив начала Тереза и люди привычно подхватили его, находя успокоение в знакомом призыве.
Толстая дама в аляповатом пестром платье и кроваво-красных рубинах, уже давно разменявшая как пятый десяток, так и первую сотню килограммов вытянула перед собой флегматичную полуобморочную собачонку и уложила ее посреди ковра. Задавить дама вполне могла и массой, так что Гарри посмотрел на нее с опасением.
Люди повторяли свое обращение к господину, превращая его в монотонную немелодичную мелодию. Голая собака-левретка билась в конвульсиях. Тень над ней вытягивалась и сгущалась, раскрываясь корявыми изломанными крыльями.
- Это – кто? – с подозрением уточнил Гарри, обращаясь к единственному в комнате человеку, чьему мнению он доверял.
- Подозреваю, что это - демон, - задумчиво сообщил Снейп, коротко глянув в указанную сторону. – Ведь вполне логично предположить, что демонопоклонники вызовут отнюдь не Санта-Клауса.
- Я есть Данталион, - шипящий нечеловеческий голос наполнил комнату, заставляя людей падать на колени, а Поттера – поморщиться: тот еще со времен встречи с василиском не любил все шипящее. - Семьдесят первый дух, великий и могущественный герцог, командующий тридцатью шестью легионами духов!
- Серьезно? – скептически уточнил Гарри, на всякий случай все-таки вставая в боевую позу. Нагота его абсолютно не смущала. - Семьдесят первый? Карьера не задалась.
- Нас – легион!
- Да ладно!
- Жалкий смертный! На колени!
- Эй, я же не обзывался!
- Тогда умреш-ш-ш-ш-шь! - демон метнулся вперед, вытягивая перед собой лапу, блеснувшую острыми когтями. От первого удара Поттер просто увернулся. Меч, красиво прошедший по дуге снизу вверх сопротивления не встретил – тело демона было нематериально. Зато на верхней точке стал преградой страшным когтям. Они столкнулись с неприятным скрежетом, высекая искры.
Люди стояли на коленях, не реагируя, даже когда Гарри толкнул кого-то и, кажется, еще и отдавил чьи-то пальцы.
Собака, до этого безучастно лежащая на ковре, вдруг подняла голову с налитыми алым цветом глазами и зарычала. Клыки были такого размера, что пасть уже не закрывалась и с нее на пол падала пузырящаяся слюна. Шкуру вдоль хребта пробивали короткие острые шипы.
- А это что - семьдесят второй явился, а?
- По некоторым теориям, существо, столкнувшееся с демонической сущностью и вынужденное служить ему вместилищем, теряет свою форму… - отозвался Снейп.
- Северус, меня тут убить пытаются и еще и собаку науськивают. Давай короче, а?
- Отнесись к этому как к магическому варианту бешенства.
- Север… это очень интересно… - Гарри говорил с перерывами, отражая атаки демона и одновременно держа в поле зрения визжащую тварь. – Но ты не мог бы избавить меня хотя бы от собаки?
- Нет. Мы договаривались, если помнишь – детьми и животными ты занимаешься сам.
- Я занимаюсь ими, если они у нас появятся! Это – не тот вариант!
- Ты так считаешь?
- Определенно! Я не собираюсь заводить ЭТУ собаку.
@темы: Фики
-
-
14.09.2014 в 19:49- Моя картина! – прошелестел демон.
- Да с чего бы это вдруг?! – искренне возмутился Гарри. - Это – моя картина! Я ее купил!
Он вспрыгнул на выгнутый диван в стиле кого-то из Людовиков, легко пробежался по выгнутой спинке и спрыгнул сбоку от полотна, выразительно подняв меч.
Тереза что-то закричала и попыталась рвануться вперед. Северус небрежно, не вставая со своего места, сделал сложный жест палочкой, насылая сон на всех «гостей» - во избежание эксцессов. Но книгу все же отложил, с интересом наблюдая за любовником: когда Гарри был в ярости – драка становилось очень
красивым зрелищем! Конечно, сам Снейп предпочел бы более интеллектуальное времяпрепровождение, но когда твой спутник жизни так молод, приходится мириться с его интересами и хобби.
Гарри и его противник кружились по комнате, уже не обращая внимания на мелкие препятствия в виде мебели или лежащих вповалку людей.
Поттер начал уставать (Cеверус напряженно выпрямился в кресле, сжимая палочку и теперь очень внимательно следил за поединком), но все еще легко отражал атаки, успевая пробовать на «семьдесят первом духе» все знакомые ему заклинания одно за другим.
Которое из них подействовало и как именно – не успел увидеть даже он сам.
Демон закричал, по призрачному телу, прошивая неосязаемую плоть, вспыхнули мелкие злые искры, и он отлетел назад – по иронии судьбы к той самой картине. Извернулся в воздухе, упал на живот и, цепляясь когтями, прополз вперед, с неприятным воплем протягивая к портрету лапу.
Картина вспыхнула, словно взрываясь изнутри – перед холстом в воздухе соткалась сложная звезда пентаграммы, окруженная пылающими символами и начала вращаться, все сильнее набирая скорость - смазываясь, и в то же время приобретая все более сложные начертания.
Демон визжал на такой высокой ноте так громко и пронзительно, что стекло в номере начало трескаться. Хрустальные подвески на люстре взрывались одна за другой, ссыпаясь вниз острым крошевом.
Гарри отскочил назад, закрывшись от осколков спинкой дивана и, выставив перед собой оружие, и наблюдал, как демон втягивается в огненную воронку ловушки, скребет когтями пол и выплевывает бесполезные проклятия.
Полыхнуло так, что глазам стало больно.
И затихло.
Страшные обломанные когти остались на полу, прочерченном глубокими бороздами. Пустая обугленная рама обрамляла опаленную стену. В центре комнаты тлел собачий скелет – все, что осталось от аватара демона.
- Что за хрень здесь была?! – Гарри едва удержался от того, чтобы пнуть обгоревшую тушку собаки-левретки и оглядел оставшийся остов рамы. – Куда делся этот мордредов портрет?! Такой выброс энергии – большое перемещение неживой материи в пространстве – мне его что, теперь надо искать в Антарктиде?
Гарри ненавидел математические выкладки магических воздействий и злился заранее, предчувствуя, что ночь он, вместо объятий Северуса, проведет за вычислением пути, силы и траектории выброса.
- Во времени, я бы сказал, - задумчиво высказал предположение Снейп. - Учитывая, что была замешана демонская сущность, у которых временной фактор преобладает над пространственным…
- Ох ты ж… - Гарри взъерошил свои волосы, выдавая всю степень потрясения. – Эта тварь еще и во времени путешествует. Дай-ка догадаюсь… пять с мелочью веков назад, а?
- По весьма непроверенным данным, … - подчеркнуто нейтральным голосом сообщил Снейп, - Тосси нашел черный и дымящийся портрет в котакомбах Парижа, куда его привела любовница. Это был портрет мужчины, полотно сильно пострадало от огня – осталось лишь лицо. Тосси немного переписал его, добавил необычную шляпу и странную одежду – говорил, что видел такую во сне. После этого он впал в депрессию и отослал записку своему другу в Неаполь, что его преследует демон, запертый в портрете. А вам, мистер Поттер, «тролль» за неподготовленный урок – вы знали бы это, изволь поднять свою задницу и просмотреть соответствующую литературу.
- Север… ну хоть ты не издевайся! Я всего лишь подделал одну глупую легенду, а не собирался работать с настоящим шедевром… и настоящий демон в меню тоже не значился, если на то пошло! Я просто ловил стайку безобидных фанатиков!
- Гарри, когда ты уже привыкнешь к тому, что «просто» - у тебя ничего не бывает?
- Да чтоб всех… - вздохнул Поттер, неохотно одеваясь: в течении двух минут должны были появиться ребята Кингсли с ним самим во главе – тот предпочитал проверять свои лекарства от мигрени лично. - Пошли в другой номер, а?
- Ты снял еще один номер?
- Я снял весь этаж. Портье, кажется, принял меня за какого-то актера. Выставлю потом счет аврорату – пусть у Кингсли голова хотя бы по делу болит.
- Как предусмотрительно! Миллион за портрет тоже будет он платить?
- Да нет. Я же его и выставлял – значит, только проценты аукциону. И их плачу я – я же хотел портрет себе, - Открывая дверь люкса, Поттер выглядел
действительно расстроенным потерей картины.
- Не думаю, что мне понравилось бы жить в доме с портретом, в котором заперт демон. У тебя все как не у людей! Откуда ты подлинник-то «Черного демона» взял? Такая шутка не во вкусе прекрасной Цисси.
- Подожди секунду, - Гарри пару минут что-то прикидывал, потом отошел к креслам, упал в одно из них и извлек из кармана футляр из драконьей кожи. Он принялся перебирать кармашки, разыскивая нужное зеркало.
- Люци, мне срочно нужна Нарцисса! Да не в этом смысле, оставь при себе свое сомнительное чувство юмора – очень тебя прошу!
Ответа Малфоя Северус не расслышал, но вполне мог себе его представить. В некоторых вещах Гарри был абсолютно необучаем… но Люциус не оставлял попыток.
- …понял, прими мои извинения – твое чувство юмора оригинально и неповторимо, а так же безупречно, как и все Малфоевское. Мне просто не постигнуть всех его сверкающих недостижимых вершин иронии… А теперь позови, наконец, Цисси, пока я еще способен произнести хоть что-то цензурное!
Поняв, что это надолго, Северус прихватил книгу и решительно отправился к барной стойке в углу – он, к своей радости, увидел там все нужное для приготовления настоящего кофе и теперь намеревался сварить себе божественного напитка. Да и Гарри выглядит так, словно ему не повредит выпить чашечку.
Когда Снейп вернулся обратно, неся поднос с двумя чашками, молочником и сахарницей – его молодой любовник предпочитал портить благородный напиток, добавляя в него сливки и сахар в неимоверных количествах, разговор Гарри уже закончил и теперь сидел в кресле, разглядывая потолок.
- Она написала портрет на старом холсте, который нашла в какой-то лавочке в Италии – не хотела возится с состаривающими чарами. Говорит, Поза и руки остались от первого варианта, Нарси лишь поправила костюм и переписала осыпавшуюся от времени часть с лицом. Ей показалось, что он смутно похож на тебя – вот она и…. И да, там были остатки тьмы… очень сильной Тьмы… но когда это могло смутить женщину рода Блэк? Она просто аппарировала с картиной в дом на Гриммо, поскольку я дал ей полный доступ, и очистила холст на родовом алтаре, весьма пополнив его запас сил. Снейп… ты понимаешь, что мы только что выяснили бесславный конец одного из сильнейших демонов внешнего мира? Его между походом к модистке и пятичасовым чаем уничтожила Леди Нарцисса Малфой, урожденная Блэк. И сцедила силу в алтарь. Кошмар…
- Я не понимаю, чем ты так расстроен, Поттер. Демона нет, фанатиков арестуют по спискам – магов нам, магглов – полиции. Алтарь Блэков следующие десять лет не будет нуждаться в подпитке. Благодарный Кингсли будет опять предлагать тебе свое кресло и ненатурально изумляться твоему вежливому отказу. Так почему у тебя такой вид, словно произошло что-то плохое?
- Но это все невозможно… временной парадокс! Кто-то должен был создать эту картину изначально! Купить там холст, загрунтовать его, ну, не знаю, что там еще делается с картинами. И демонскую ловушку такой силы поместить в него – тоже!
- Пять сотен веков не отслеживаемой истории, Поттер. За это время могло произойти что угодно, а ты о каком-то там портрете.
- Тебе совершенно не интересно, да?
- Любопытство погубило людей больше, чем война мор и глад вместе взятые. Но раз уж я с тобой связался, одной любопытной догадкой все же поделюсь.
- Север? – Гарри с интересом поддался вперед
- Любовница Тосси… никого не напоминает? – Снейп развернул к Гарри книгу на странице со старинным портретом и закрыл его часть ладонью, оставляя лишь пухлые губы и необычные раскосые глаза.
- С ума сойти…
- Все хорошо, что хорошо кончается. Всю глубину этой истины я понял, преподавая тонкое искусство зельеделия малолетним неучам, взрывающим котлы. Объясни мне, чем ты не доволен?
- Шутишь?! – искренне возмутился Поттер. - Я лишился такого восхитительного портрета в кабинет! А ведь уже и место определил, и помечтать успел… Кого я теперь буду рассматривать, а?
- Если основная проблема именно в этом, то я готов предоставить тебе оригинал в спальню. Обнаженную натуру.
- Да? - Гарри просиял улыбкой и пододвинулся к любимому ближе, отнимая и отставляя на столик полупустую чашку. Скользнул рукой по груди, расстегивая пуговицы и стягивая с узких плеч мужчины рубашку. Склонился, проводя кончиком языка длинную влажную линию – по ключице, а потом ниже, к темному соску. Ладонь легла на пах, освобождая уже возбужденный член.
– Покупаю… Все что имею – за моего личного «Черного демона»!