25.09.2011 в 04:06
Пишет Wamba:Короткие истории СБ/СС - 2
Ещё четыре зарисовки, сюжетная линия примерно та же, АУ, в котором оба героя остались в живых и живут вместе.
Автор: Человек-колокольчик
Бета: Касса всё ещё свободна
Размер: Мини х 4
Рейтинг: в общем R, но с натяжкой, как всегда. В большую сторону.
Жанр: романс, юмор, как-то много ангста на этот раз.
Варнинг: Упоминание о доместик дисциплин, АУ.
Дисклеймер: Ни на что не претендую, все права принадлежат законному автору.
II
Идиотская мода! Идиотская мода кичиться своим факультетом!
Сириус разбирал завалы своего юношеского хлама, выбрасывая в коридор красно-золотое шмотьё, квиддичные флаги, рычащие фигурки львов и прочий хлам, который копился в полумраке холла кучами, грозящими превратиться в мусорные.
О, да, конечно, если ты гриффиндорец – значит нужно ненавидеть свою слизеринскую семью, и получать то же самое в ответ. Если ты гриффиндорец, значит нужно найти самого слабого слизеринца и отходить его всеми возможными пакостливыми заклятиями. Если ты гриффиндорец… Нет, если ты слизеринец, - то можно начинать ненавидеть издевающихся над тобою гриффиндорцев. Вполне справедливая кара, Блэк.
- Ох, хотел бы я, чтобы не было вообще никаких факультетов! – в сердцах выдохнул Блэк, откидывая ком, состоящий из пары флагов, одной футболки и огромного покрывала - всё, естественно, гриффиндорской расцветки - в сторону распахнутой двери.
Со стороны проёма послышалось «Ох!» и «Мне это в голову не приходило…».
«Ох!», как в ужасе понял Блэк, адресовался кому гриффиндорской гордости, а вот всё остальное…
Сириус, конечно, спросил:
- О чём ты?
Но прежде, чем сделать это, подлетел к Северусу и обнял его.
- Мне не приходило в голову, что можно просто хотеть, чтобы не было факультетов. Я всегда хотел другого.
Блэк удивился настолько, что даже прекратил сжимать Северуса в объятиях. Это смахивало на момент откровенности, а со Снейпом такое, конечно, случалось всё чаще, но всё равно невероятно редко.
- Чего? – не спугни, Блэк, не спугни.
- Когда я осознал, со всей ясностью, что между мною и вами – вами, мародёрами, я имею в виду – пропасть, я захотел оказаться на другой её стороне.
Блэка охватил не страх, не паника, настоящий ужас. Собачьих инстинктов никто не отменял, и, попробовав поставить себя на место Снейпа, Сириус совершенно точно, по-собачьи, понял, что происходило.
- Знаешь, Блэк, я пожалуй боялся тогда, - не называй Блэком, только не называй Блэком сейчас, умоляю, не называй Блэком… - одиночества и вашего неприятия. Все остальные были… недостаточно хороши, в них не было того, что было между вами. Вы в этом купались просто. Мне было холодно, а вам нет. И самым страшным было то, что я не был достаточно хорош для того, чтобы согреться.
Северус смотрел на свои руки, словно они были доказательством, Сириус на свои, словно они были обвинением.
- Мне хотелось сорвать с мантии нашивку к чёртовой матери. Мне хотелось перекрасить галстук, а потом сжечь ненавистную Шляпу в камине слизеринской гостиной. Но потом я понял одну важную вещь. Шляпа не ошибалась. Я действительно был по сути холодным скользким слизеринцем, и никем другим быть не мог. И не смогу.
Блэк помолчал. Это знакомо, это где-то там, на пёсьей подкорке бессознательного, записано, выжжено, вырезано: хозяин – меня – не любит. И всё же он знал наверняка: Снейп кое-в-чём ошибался.
- Зато я был кое-кем другим. Красно-золотым горящим гриффиндорцем. С огнём вместо мозгов и с дровами вместо сердца. Да, это выглядит теплом - только издалека. Вблизи – это просто бессмысленное остервенение, которое после себя ничего не оставляет. Мне не было тепло тогда, и не было жарко. Мне вообще ничего не было. Чистая плазма. И, знаешь, этого запала хватило ненадолго. Моя жизнь выжжена дотла, и теперь мне тоже холодно.
Северус Снейп неожиданно улыбнулся, а Сириус Блэк понял, что сказал не правду.
- А знаешь, я думаю, что нам обоим теперь по-настоящему тепло.
- Пожалуй, я перестрахуюсь, - улыбнулся Северус Снейп и вытащил из недавнего кома футболку, - и возьму себе вот это на длинные холодные ночи в постели пылкого гриффиндорца.
IIII
У него не было тайн, он был как развёрнутый свиток. Свиток из высших сфер зельеварческой науки, ибо каждый, кто смотрел в этот свиток ничего в нем не понимал. Он точно был совершенно нечитабелен, но тайн у него не было.
Не потому, что он был прост, как помыслы хаффлпаффца, или прям, как стезя гриффиндорца.
Потому, что такова была его выстроенная, выстраданная стратегия: никаких тайн, которые можно обнаружить, раскрыть, по которым можно ударить – жизненное правило, которое выводило окружающих из себя.
При этом всё то, что было открыто – выводило из себя не меньше.
Пару десятков лет спустя, сидя в гостиной дома на площади Гримо, Сириус Блэк, укрывая пледом своё самое главное нажитое за жизнь сокровище, признался – всё дело было в том, что человек, если не понимает чего-то, чувствует себя идиотом. А Северус Снейп, в своём нарочитом выставлении своего богатого внутреннего мира на показ, заставлял окружающих чувствовать себя идиотами.
Потому что понять его было невозможно.
Но на то чтобы признаться себе в этом у Сириуса Блэка ушли годы.
Однажды, назло всей нарочитой открытости Северуса Снейпа, Сириус Блэк создал ему постыдную тайну. О, если бы Снейп только попробовал с кем-нибудь ею поделится, ему бы это не сошло с рук, мародёры это гарантировали.
Сириус поставил на себя.
И не ошибся.
И, пока Хогвартс-экспресс проезжал самый длинный свой туннель, и в вагоне было темно как в глубине зрачков Северуса Снейпа, Сириус пробрался к нему в купе и запечатлел поцелуй на сжатых тонкой нитью губах.
Снейп ходил после этого сам не свой несколько недель, то мечтательно глядя в потолок, то словно просыпаясь и с новой яростью провоцируя Джеймса на драки.
Пару десятков лет спустя, сидя в гостиной дома на площади Гримо, Сириус Блэк, кутаясь в один плед с самым главным своим сокровищем, признался – самая страшная его тайна появилась в тот день, когда он пробрался в темноте туннеля к Северусу Снейпу и поцеловал его.
IIIIII
Блэка разбудил крик в ночи и сотрясение кровати, когда Снейп как шальной выскочил из неё и чуть ли не бегом отправился на кухню. Бегающий в чём мать родила Снейп был настолько невообразимым зрелищем, что даже мадам Блэк предпочла промолчать, потрясённо провожая его взглядом. Ничего, завтра всё припомнит.
Блэк соизволил надеть трусы и тапочки и, прихватив с собою плед, побрёл на кухню. Им обоим так часто снились кошмары, что все эти ночные пробуждения, и слова утешения, и объятия, когда один дрожит от пережитого в прошлом, а другой от нежности, всё это стало рутиной.
Снейп стоял у открытого буфета и, кажется, успел ополовинить бутылку отличного виски.
- Какого чёрта я здесь делаю? – этот вопрос явно адресовался не Блэку, но Блэку он чем-то не понравился. Сириус осторожно потянул бутылку из рук Снейпа, чтобы убрать от греха подальше. Северус не сопротивлялся.
- Ты здесь живёшь, - Блэк на всякий случай обнял Северуса так, чтобы зафиксировать его руки. – Опять снились кошмары?
Северус кивнул, механически и устало. Не до конца понимая, что происходит.
- Пожиратели? Дамблдор?
- Нет, нет… Не то.
Блэк нахмурился, ему это не нравилось.
- А что тогда?
- Ты, идиот. Ты и твои мародёры. Мне всю ночь снилось, как вы надо мною издеваетесь. Доволен?
Обернувшиеся к Блэку глаза были удивительно ясными и трезвыми. Это пугало. И вдохновляло на правду.
- Да, я идиот. Я идиот, потому что мне тоже снятся кошмары. Жуткие кошмары, которые не просто заставляют меня бояться спать, но и заставляют меня пугаться жить. Кошмары о том, как я и мои мародёры над тобою издеваемся. И, знаешь…
Блэк нахмурился на секунду и продолжил, прижимаясь губами к самому уху Северуса:
- Я ужасно, ну просто жутко этим не доволен.
IVIV
- И тут ты жил, подумать только! – Блэк начал презрительно озирать действительность ещё на железнодорожной станции, но чем ближе они подходили к дому в Спиннерс-энде, тем несноснее это становилось.
- Удивительная способность делать выводы, Блэк.
Отвратительная идея. Отвратительная идея от кончика до кончика.
Это четвероногое животное не заслужило такой чести и такого внимания. Его вообще нельзя пускать на порог приличных домов, не продезинфицировав для начала Авадой Кедаврой.
Всё это Северус Снейп собирался высказать вслух, но не успел.
Сириус Блэк стоял посреди коридора со связкой ключей, только что снятых с гвоздя у входа комнату, некогда служившую спальней Северуса Снейпа, и многозначительно ими позвякивал.
- От чего ключи?
- Блэк, отдай, - самая поразительно-отвратительная вещь в Блэке заключалась в том, что ему было совершенно плевать на тот тон Снейпова голоса, который заставлял большую часть здравомыслящих людей искать своё сердце где-то в пятках.
- Наверное… - Блэк покрутил головою по сторонам, явно в поисках закрытой двери. И нашёл. – Здесь?
- Нет! – это было глупо и слишком быстро.
- Значит здесь, - довольно заключил Блэк.
Сердце сжало в лёд. Удивительным было то, что только чёртов Сириус Блэк своим поведением и существованием умудрялся доказывать Северус Снейпу, что у того вообще есть сердце.
Оно было. И оно было полностью подвластно Блэку. И оно позволило оцепенению охватить тело на тот короткий промежуток, который хватило Блэку, чтобы повернуть ключ в замке и толкнуть дверь.
- Не поддаётся, - вздохнул Сириус. – И как давно ты её не открывал? Жуткий бардак. У меня хотя бы была уважительная причина не следить за домом.
- О да, Азкабан – крайне уважительная причина! – Снейп наконец-то взял себя в руки. Дверь заклинило. Слава Мерлину, идиотскую дверь заклинило!
- Интересно, сколько лет ты её не открывал? Я надеюсь, что там замурованы какие-нибудь жуткие твои тайны вроде одежды НЕ чёрного цвета и радостного выражения лица.
Снейп выдохнул через зубы. И это отвратительное, мерзкое, пакостливое животное он ЛЮБИЛ. Впрочем, сейчас он готов был многое возлюбить, оттого, что дверь осталась не открытой.
- Холодно, пошли на кухню, - Северус содрогнулся, обхватив плечи руками. Настроение портилось с каждой секундой. Удивительно идиотская идея может прийти тебе в голову, когда ты лежишь где-то в гостиной дома 12 на площади Гримо в объятиях Блэка. Например: идея привести оного Блэка в дом своего детства.
- А, - Сириус не задумываясь стянул с себя куртку и протянул её Северусу. - Пошли. Затопить бы.
- Нечем.
Топить было действительно нечем, Блэк с этим так и не смирился, пошёл на улицу и умудрился притащить откуда-то жуткие обломки чьего-то бывшего забора, которые после длительного злостного размахивания палочкой всё-таки еле-еле загорелись. Всё, на что их хватило – согреть чайник.
- Так и представляю себе, как ты здесь жил, обдумывая мерзкие планы мести нам.
Северус глядел на покинутые и разрушенные временем дома за окном. Смотрел, не глядя. Блэк терпеливо ожидал реакции, Северус знал это наверняка, но всё равно отвечать не хотелось. Наконец, он заговорил, оскорбляя скорее по привычке.
- О, поверь, мне было, чем заняться в свободное время, ты не являлся всей составляющей моей жизни.
- Чёрт, это ужасно. Ну а теперь-то?
Снейп не ответил. Не хотел отвечать – и не ответил. Мысли его были сосредоточены на запертой комнате, которую он не открывал уже много лет, со смерти отца. Да, там были заперты его улыбки, Блэк прав. Заперты и убиты.
И в реальность он вернулся, конечно же, лишь когда дверь, реальная дверь на втором этаже поддалась под натиском Блэка, незаметно умыкнувшего под вполне естественным предлогом пару минут назад, и, едва не сорвавшись с петель и жутким скрипом огласив своё моральное состояние, почти ввалилась в кабинет отца.
Северус Снейп умел держать себя в руках. Поэтому он спокойно допил чай, поглядывая на часы, и только после этого отправился устраивать Блэку форменный разнос.
И не устроил.
В кабинете перед потрескивающим камином на корточках сидел Сириус Блэк и доламывал остатки розог и прочих воспитательных предметов из коллекции Тобиаса Снейпа.
- Я нашёл, чем топить, - ни тени улыбки, спокойно и почти беспристрастно констатировал Сириус Блэк.
- Я вижу, я вижу, - и Северус Снейп вернул куртку Сириусу Блэку, почувствовав его дрожь. – Мне стало тепло.
URL записиЕщё четыре зарисовки, сюжетная линия примерно та же, АУ, в котором оба героя остались в живых и живут вместе.
Автор: Человек-колокольчик
Бета: Касса всё ещё свободна
Размер: Мини х 4
Рейтинг: в общем R, но с натяжкой, как всегда. В большую сторону.
Жанр: романс, юмор, как-то много ангста на этот раз.
Варнинг: Упоминание о доместик дисциплин, АУ.
Дисклеймер: Ни на что не претендую, все права принадлежат законному автору.
II
Идиотская мода! Идиотская мода кичиться своим факультетом!
Сириус разбирал завалы своего юношеского хлама, выбрасывая в коридор красно-золотое шмотьё, квиддичные флаги, рычащие фигурки львов и прочий хлам, который копился в полумраке холла кучами, грозящими превратиться в мусорные.
О, да, конечно, если ты гриффиндорец – значит нужно ненавидеть свою слизеринскую семью, и получать то же самое в ответ. Если ты гриффиндорец, значит нужно найти самого слабого слизеринца и отходить его всеми возможными пакостливыми заклятиями. Если ты гриффиндорец… Нет, если ты слизеринец, - то можно начинать ненавидеть издевающихся над тобою гриффиндорцев. Вполне справедливая кара, Блэк.
- Ох, хотел бы я, чтобы не было вообще никаких факультетов! – в сердцах выдохнул Блэк, откидывая ком, состоящий из пары флагов, одной футболки и огромного покрывала - всё, естественно, гриффиндорской расцветки - в сторону распахнутой двери.
Со стороны проёма послышалось «Ох!» и «Мне это в голову не приходило…».
«Ох!», как в ужасе понял Блэк, адресовался кому гриффиндорской гордости, а вот всё остальное…
Сириус, конечно, спросил:
- О чём ты?
Но прежде, чем сделать это, подлетел к Северусу и обнял его.
- Мне не приходило в голову, что можно просто хотеть, чтобы не было факультетов. Я всегда хотел другого.
Блэк удивился настолько, что даже прекратил сжимать Северуса в объятиях. Это смахивало на момент откровенности, а со Снейпом такое, конечно, случалось всё чаще, но всё равно невероятно редко.
- Чего? – не спугни, Блэк, не спугни.
- Когда я осознал, со всей ясностью, что между мною и вами – вами, мародёрами, я имею в виду – пропасть, я захотел оказаться на другой её стороне.
Блэка охватил не страх, не паника, настоящий ужас. Собачьих инстинктов никто не отменял, и, попробовав поставить себя на место Снейпа, Сириус совершенно точно, по-собачьи, понял, что происходило.
- Знаешь, Блэк, я пожалуй боялся тогда, - не называй Блэком, только не называй Блэком сейчас, умоляю, не называй Блэком… - одиночества и вашего неприятия. Все остальные были… недостаточно хороши, в них не было того, что было между вами. Вы в этом купались просто. Мне было холодно, а вам нет. И самым страшным было то, что я не был достаточно хорош для того, чтобы согреться.
Северус смотрел на свои руки, словно они были доказательством, Сириус на свои, словно они были обвинением.
- Мне хотелось сорвать с мантии нашивку к чёртовой матери. Мне хотелось перекрасить галстук, а потом сжечь ненавистную Шляпу в камине слизеринской гостиной. Но потом я понял одну важную вещь. Шляпа не ошибалась. Я действительно был по сути холодным скользким слизеринцем, и никем другим быть не мог. И не смогу.
Блэк помолчал. Это знакомо, это где-то там, на пёсьей подкорке бессознательного, записано, выжжено, вырезано: хозяин – меня – не любит. И всё же он знал наверняка: Снейп кое-в-чём ошибался.
- Зато я был кое-кем другим. Красно-золотым горящим гриффиндорцем. С огнём вместо мозгов и с дровами вместо сердца. Да, это выглядит теплом - только издалека. Вблизи – это просто бессмысленное остервенение, которое после себя ничего не оставляет. Мне не было тепло тогда, и не было жарко. Мне вообще ничего не было. Чистая плазма. И, знаешь, этого запала хватило ненадолго. Моя жизнь выжжена дотла, и теперь мне тоже холодно.
Северус Снейп неожиданно улыбнулся, а Сириус Блэк понял, что сказал не правду.
- А знаешь, я думаю, что нам обоим теперь по-настоящему тепло.
- Пожалуй, я перестрахуюсь, - улыбнулся Северус Снейп и вытащил из недавнего кома футболку, - и возьму себе вот это на длинные холодные ночи в постели пылкого гриффиндорца.
IIII
У него не было тайн, он был как развёрнутый свиток. Свиток из высших сфер зельеварческой науки, ибо каждый, кто смотрел в этот свиток ничего в нем не понимал. Он точно был совершенно нечитабелен, но тайн у него не было.
Не потому, что он был прост, как помыслы хаффлпаффца, или прям, как стезя гриффиндорца.
Потому, что такова была его выстроенная, выстраданная стратегия: никаких тайн, которые можно обнаружить, раскрыть, по которым можно ударить – жизненное правило, которое выводило окружающих из себя.
При этом всё то, что было открыто – выводило из себя не меньше.
Пару десятков лет спустя, сидя в гостиной дома на площади Гримо, Сириус Блэк, укрывая пледом своё самое главное нажитое за жизнь сокровище, признался – всё дело было в том, что человек, если не понимает чего-то, чувствует себя идиотом. А Северус Снейп, в своём нарочитом выставлении своего богатого внутреннего мира на показ, заставлял окружающих чувствовать себя идиотами.
Потому что понять его было невозможно.
Но на то чтобы признаться себе в этом у Сириуса Блэка ушли годы.
Однажды, назло всей нарочитой открытости Северуса Снейпа, Сириус Блэк создал ему постыдную тайну. О, если бы Снейп только попробовал с кем-нибудь ею поделится, ему бы это не сошло с рук, мародёры это гарантировали.
Сириус поставил на себя.
И не ошибся.
И, пока Хогвартс-экспресс проезжал самый длинный свой туннель, и в вагоне было темно как в глубине зрачков Северуса Снейпа, Сириус пробрался к нему в купе и запечатлел поцелуй на сжатых тонкой нитью губах.
Снейп ходил после этого сам не свой несколько недель, то мечтательно глядя в потолок, то словно просыпаясь и с новой яростью провоцируя Джеймса на драки.
Пару десятков лет спустя, сидя в гостиной дома на площади Гримо, Сириус Блэк, кутаясь в один плед с самым главным своим сокровищем, признался – самая страшная его тайна появилась в тот день, когда он пробрался в темноте туннеля к Северусу Снейпу и поцеловал его.
IIIIII
Блэка разбудил крик в ночи и сотрясение кровати, когда Снейп как шальной выскочил из неё и чуть ли не бегом отправился на кухню. Бегающий в чём мать родила Снейп был настолько невообразимым зрелищем, что даже мадам Блэк предпочла промолчать, потрясённо провожая его взглядом. Ничего, завтра всё припомнит.
Блэк соизволил надеть трусы и тапочки и, прихватив с собою плед, побрёл на кухню. Им обоим так часто снились кошмары, что все эти ночные пробуждения, и слова утешения, и объятия, когда один дрожит от пережитого в прошлом, а другой от нежности, всё это стало рутиной.
Снейп стоял у открытого буфета и, кажется, успел ополовинить бутылку отличного виски.
- Какого чёрта я здесь делаю? – этот вопрос явно адресовался не Блэку, но Блэку он чем-то не понравился. Сириус осторожно потянул бутылку из рук Снейпа, чтобы убрать от греха подальше. Северус не сопротивлялся.
- Ты здесь живёшь, - Блэк на всякий случай обнял Северуса так, чтобы зафиксировать его руки. – Опять снились кошмары?
Северус кивнул, механически и устало. Не до конца понимая, что происходит.
- Пожиратели? Дамблдор?
- Нет, нет… Не то.
Блэк нахмурился, ему это не нравилось.
- А что тогда?
- Ты, идиот. Ты и твои мародёры. Мне всю ночь снилось, как вы надо мною издеваетесь. Доволен?
Обернувшиеся к Блэку глаза были удивительно ясными и трезвыми. Это пугало. И вдохновляло на правду.
- Да, я идиот. Я идиот, потому что мне тоже снятся кошмары. Жуткие кошмары, которые не просто заставляют меня бояться спать, но и заставляют меня пугаться жить. Кошмары о том, как я и мои мародёры над тобою издеваемся. И, знаешь…
Блэк нахмурился на секунду и продолжил, прижимаясь губами к самому уху Северуса:
- Я ужасно, ну просто жутко этим не доволен.
IVIV
- И тут ты жил, подумать только! – Блэк начал презрительно озирать действительность ещё на железнодорожной станции, но чем ближе они подходили к дому в Спиннерс-энде, тем несноснее это становилось.
- Удивительная способность делать выводы, Блэк.
Отвратительная идея. Отвратительная идея от кончика до кончика.
Это четвероногое животное не заслужило такой чести и такого внимания. Его вообще нельзя пускать на порог приличных домов, не продезинфицировав для начала Авадой Кедаврой.
Всё это Северус Снейп собирался высказать вслух, но не успел.
Сириус Блэк стоял посреди коридора со связкой ключей, только что снятых с гвоздя у входа комнату, некогда служившую спальней Северуса Снейпа, и многозначительно ими позвякивал.
- От чего ключи?
- Блэк, отдай, - самая поразительно-отвратительная вещь в Блэке заключалась в том, что ему было совершенно плевать на тот тон Снейпова голоса, который заставлял большую часть здравомыслящих людей искать своё сердце где-то в пятках.
- Наверное… - Блэк покрутил головою по сторонам, явно в поисках закрытой двери. И нашёл. – Здесь?
- Нет! – это было глупо и слишком быстро.
- Значит здесь, - довольно заключил Блэк.
Сердце сжало в лёд. Удивительным было то, что только чёртов Сириус Блэк своим поведением и существованием умудрялся доказывать Северус Снейпу, что у того вообще есть сердце.
Оно было. И оно было полностью подвластно Блэку. И оно позволило оцепенению охватить тело на тот короткий промежуток, который хватило Блэку, чтобы повернуть ключ в замке и толкнуть дверь.
- Не поддаётся, - вздохнул Сириус. – И как давно ты её не открывал? Жуткий бардак. У меня хотя бы была уважительная причина не следить за домом.
- О да, Азкабан – крайне уважительная причина! – Снейп наконец-то взял себя в руки. Дверь заклинило. Слава Мерлину, идиотскую дверь заклинило!
- Интересно, сколько лет ты её не открывал? Я надеюсь, что там замурованы какие-нибудь жуткие твои тайны вроде одежды НЕ чёрного цвета и радостного выражения лица.
Снейп выдохнул через зубы. И это отвратительное, мерзкое, пакостливое животное он ЛЮБИЛ. Впрочем, сейчас он готов был многое возлюбить, оттого, что дверь осталась не открытой.
- Холодно, пошли на кухню, - Северус содрогнулся, обхватив плечи руками. Настроение портилось с каждой секундой. Удивительно идиотская идея может прийти тебе в голову, когда ты лежишь где-то в гостиной дома 12 на площади Гримо в объятиях Блэка. Например: идея привести оного Блэка в дом своего детства.
- А, - Сириус не задумываясь стянул с себя куртку и протянул её Северусу. - Пошли. Затопить бы.
- Нечем.
Топить было действительно нечем, Блэк с этим так и не смирился, пошёл на улицу и умудрился притащить откуда-то жуткие обломки чьего-то бывшего забора, которые после длительного злостного размахивания палочкой всё-таки еле-еле загорелись. Всё, на что их хватило – согреть чайник.
- Так и представляю себе, как ты здесь жил, обдумывая мерзкие планы мести нам.
Северус глядел на покинутые и разрушенные временем дома за окном. Смотрел, не глядя. Блэк терпеливо ожидал реакции, Северус знал это наверняка, но всё равно отвечать не хотелось. Наконец, он заговорил, оскорбляя скорее по привычке.
- О, поверь, мне было, чем заняться в свободное время, ты не являлся всей составляющей моей жизни.
- Чёрт, это ужасно. Ну а теперь-то?
Снейп не ответил. Не хотел отвечать – и не ответил. Мысли его были сосредоточены на запертой комнате, которую он не открывал уже много лет, со смерти отца. Да, там были заперты его улыбки, Блэк прав. Заперты и убиты.
И в реальность он вернулся, конечно же, лишь когда дверь, реальная дверь на втором этаже поддалась под натиском Блэка, незаметно умыкнувшего под вполне естественным предлогом пару минут назад, и, едва не сорвавшись с петель и жутким скрипом огласив своё моральное состояние, почти ввалилась в кабинет отца.
Северус Снейп умел держать себя в руках. Поэтому он спокойно допил чай, поглядывая на часы, и только после этого отправился устраивать Блэку форменный разнос.
И не устроил.
В кабинете перед потрескивающим камином на корточках сидел Сириус Блэк и доламывал остатки розог и прочих воспитательных предметов из коллекции Тобиаса Снейпа.
- Я нашёл, чем топить, - ни тени улыбки, спокойно и почти беспристрастно констатировал Сириус Блэк.
- Я вижу, я вижу, - и Северус Снейп вернул куртку Сириусу Блэку, почувствовав его дрожь. – Мне стало тепло.
@темы: Фики